Реликвия

Автор ленинского траурного марша

(из журнала "Советская Музыка", № 1 1974 г.)

Владимир Яковлевич Вульфман

Полвека назад вся наша страна и все прогрессивное человечество было охвачено глубокой скорбью. 21 января 1924 года не стало великого вождя революции Владимира Ильича Ленина. ЦК партии обратился ко всем трудящимся с извещением о смерти Ильича. «Умер человек, — говорилось в нем, — который основал нашу стальную партию, строил ее из года в год... Никогда еще после Маркса история великого освободительного движения пролетариата не выдвигала такой гигантской фигуры».

Сегодня осталось мало очевидцев нескончаемого потока людей, которые в сильнейшую стужу шли проститься с Лениным. В день похорон на пять минут остановилось все движение, все заводы и фабрики. Радиостанция Коминтерна в 16 часов по московскому времени передала позывные: «Встаньте, товарищи! Ильича опускают в могилу». В 16 часов 4 минуты на весь мир прозвучало: «Ильич умер — но ленинизм живет!» На пост номер один у временно сооруженного Мавзолея встал первый почетный караул. И в течение всей траурной церемонии радиостанции Советского Союза транслировали мелодию марша, написанного на смерть Ильича.

Я беседую с автором этого марша, старейшим композитором, персональным пенсионером Владимиром Яковлевичем Вульфманом.

— Жил я в то время в Ростове-на-Дону, — говорит Владимир Яковлевич, доставая папку, в которой бережно хранятся фотографии, вырезки из газет, документы тех лет. Среди них и ноты первого издания марша.

— О кончине Владимира Ильича я узнал на улице морозным вечером 21 января 1924 года. Я увидел группы взволнованных людей, растерянные лица. До меня донеслись слова: «Умер Ленин». Это известие потрясло меня. Я вернулся домой, на душе было тяжело, сел за рояль и начал играть, — постепенно стала вырисовываться мелодия. К пяти часам утра я почувствовал усталость, но спать не мог. Мелодия не выходила из головы, в сознании вставал живой Ильич. Утром 22 января я продолжил сочинение марша. Я понимал, какую ответственность беру на себя, и работал с большой строгостью к себе. Марш был закончен 23 января. Первая часть, звучащая piano в темпе Andante maestoso, отражала потрясение и переживания народа при известии о кончине вождя; во второй части мне хотелось передать величие ленинских идей. Третья часть (Lento) написана в мажорной тональности: это как бы переход от слез и от уныния к сознанию, что все завоевания Ильича живы, что его идеи восторжествуют. В финале вновь возвращается скорбный мотив, рисующий картину расставания народа со своим вождем. На обложке рукописи я с большим волнением и гордостью написал посвящение: «Великому вождю Революции Владимиру Ильичу Ульянову-Ленину».

24 января Ростовская художественная секция Президиума Союза Рабис вынесла решение издать мой марш. От полагающегося мне гонорара я отказался и все средства предназначил для передачи в Фонд по увековечению памяти В. И. Ленина, созданный по указанию ЦК партии на Втором съезде Советов СССР, сразу же после смерти Ильича.

Ростовская Госнотопечатня очень быстро подготовила машины, бумагу, цинкограверные доски. Встал вопрос об оформлении титульного листа. Кто-то предложил поместить на нем портрет Ильича, принесли гравюру, которую вы видите на обложке первого издания нот. К сожалению, фамилия художника осталась неизвестной.

Всю ночь 24 января рабочие типографии трудились не покладая рук. Каждый знал, что отдает последний долг любимому вождю. Первые, вышедшие в свет экземпляры нот быстро упаковывались и отправлялись в различные города нашей страны.

Утром 25 января в ростовской газете появилось объявление о продаже нот траурного марша во всех музыкальных магазинах города, с указанием, что вся выручка поступит в Фонд по увековечению памяти В. И Ленина.

Все последующие годы в день памяти В. И. Ленина на торжественно-траурных заседаниях звучал марш Вульфмана.

Через десять лет произведение было переиздано На титульном листе второго издания, взятом в траурную рамку, помещено изображение Мавзолея на тёмнокрасном фоне, ниже подпись «Траурный Марш на смерть Великого Вождя мировой пролетарской революции Владимира Ильича Ленина» На обороте титульного листа — портрет композитора В. Я. Вульфмана и подпись «Первый автор Ленинского траурного марша».

К 100-летию со дня рождения В И Ленина в январе 1970 года марш выпустило Грузинское отделение Музфонда СССР, а в апреле его музыка была записана на пленку Симфоническим оркестром Грузинского радио и телевидения (дирижер С. Коркоташвили) Запись передана в Тбилисский филиал Центрального музея В И Ленина

Фотографии, афиши, благодарности, грамоты, статьи свидетельствуют о большой, интересной и благородной жизни Вульфмана. С детства он занимался  музыкой. В пятнадцать лет начал трудовую деятельность. В преддверии революции впервые было напечатано сочинение Вульфмана — марш «Радость". В 1918 году Владимир Яковлевич начал работать в только что образовавшейся Донской филармонии в качестве аккомпаниатора и пианиста-импровизатора, одновременно занимаясь композиторской деятельностью (тогда были напечатаны и исполнялись такие его песни, как «Октябрь», «Стук машин», «Поезд», «Красная Армия», посвященные свершениям молодой советской республики), разъезжал с концертами по рабочим районам Донбасса, станицам Дона

В 1927 году профсоюз Рабис посылает его в Ленинград  на  музыкальную  фабрику   «Красный   Октябрь» для изучения производства музыкальных инструментов   На фабрике работали иностранные, дорого оплачиваемые специалисты, страна нуждалась ' в своих мастерах. И композитор проходит курс четырехгодичного обучения  от   простого  рабочего  до  квалифицированного интонатора клавишных инструментов. Одновременно он занимается в Ленинградской консерватории и в том же, 1927 году вступает в члены Ленинградской   композиторской   организации.

Творчество Вульфмана многообразно Им создан ряд романсов на слова Пушкина, Лермонтова, Блока, Есенина, цикл песен на стихи Беранже. Некоторые его сочинения связаны с хорошо знакомым ему фольклором Кавказа — это сюита «Кавказские эскизы», симфоническая картина «Путешествие по Армении», ряд вокальных произведений.

В годы Великой Отечественной войны Вульфман выступал перед фронтовиками в госпиталях, на радио, организовывал концерты в школах, в домах

Красной Армии во Дворцах пионеров. С агитбригадой он выезжал в воинские части военные лагеря. В эти годы были созданы песни «Наш фронт непобедим», «Суворовец», «К любимой девушке», вальс «Трубочка солдатская».

Сейчас композитор живет в Тбилиси.   Последние годы он работал экспертом по музыкальным инструментам   при   Бюро   экспертизы, в  частности   давал консультации  на  музыкальной фабрике  «Сакартвело», обучая здесь молодых специалистов

«Большая часть жизни позади, — говорит Вульфман, — и хотя в последнее время болезнь не дает возможности в полную силу заниматься композицией, все же творческую работу я не оставляю»

Сейчас он в основном сочиняет импровизации (прежде он выступал с ними в концертах и его мастерство в этом жанре очень ценил А. Гольденвейзер) Скромность Владимира Яковлевича поражает. Чувствуется, что то, о чем он рассказывает, — это лишь малая часть его интересной, разносторонней жизни. Встречи с Маяковским, Есениным, дружба с Дунаевским и Мордвиновым, совместная работа с Завадским, Марецкой, Пляттом. У композитора есть мечта, он подчеркивает это слово — ведь так трудно в его годы после тяжелой болезни говорить о планах на будущее.

«Моя мечта — составить сборник, в который наряду с избранными произведениями войдут мои новые песни».

Ж. Данина

... и как все это было в действительности...

(скоро будет... В общем-то хотим подчеркнуть, что путем упрощения или перетолковывания представлять действительность в искаженном виде - это, на наш взгляд, отнюдь не привилегия бывшей советской публицистики. Каждая среда, каждая идеология имеет свой специфический подход, свой специфический стиль в этом ремесле искажения; у кого погрубее, а у кого потоньше, ненавязчиво, порою так тонко, что почти не заметишь...)¹⁾

¹⁾ Мы имеем в виду именно: искаженное представление действительности путем грубого упрощения или перетолкования. – Ландшафт с яблоней, например можно описать с юга или с востока; кто обратит внимание на подробности листвы, другого интересует расстояние между яблоней и лесом на горизонте: все это вполне нормально и естественно и дает интересное взаимодополняющееся многообразие взглядов. Но не об этом идет речь; мы имеем в виду именно тот распространенный случай, когда ради простоты или по идеологическим соображениям яблоню заменяют пылесосом или небоскребом.