Реликвия

Почему внучку одного немецкого гвардейца из личной гвардии Николая II после многолетних невзгод из-за ее немецкого происхождения все же не следует считать лицом немецкого происхождения

Адам Аугуст Шимбор родился во второй половине позапрошлого века где-то в Восточной Пруссии. В связи с тем, что русский наследник – будущий царь Николай II – пригласил его, вместе с другими земляками из Восточной Пруссии, в свою личную гвардию, он там не остался, а переехал в Россию; именно: служить в личной гвардии царя. Жил он там безмятежно и служил, как мог; но вдруг по непонятным причинам русские и немцы стали стрелять друг в друга[1]; ну, и раз уж стреляли друг в друга по национальным показателям, так и немецкие гвардейцы из личной гвардии российского царя из защитников царя превратились во врагов его и, следовательно, подвергались соответствующему обращению. Гвардию, значит, распустили, и вражеских гвардейцев вместе с их семьями депортировали в глубь России; в их числе – Адам Аугуст Шимбор, внучка которого ныне обитает в городе Тбилиси; и внучка эта по определенному поводу в мае 2006-го года написала одно очень любопытное письмо на родину своего деда, из письма которого можно узнать интересные подробности о дальнейшей судьбе этой семьи; в связи с чем, как и в связи с разными другими причинами, мы решили его опубликовать.

Названное письмо является ответом на другое, не менее любопытное послание, полученное от одного обитающего на родине ее деда чиновника; и чтобы все было понятно, мы сначала приведем – в русском переводе – главную часть этого первого письма.

Письмо от одного обитающего на родине деда Галины Шимбор чиновника

Многоуважаемая госпожа Шимбор,

Ваше ходатайство, полученное нами 08.08.2002,  отклоняется.

Обоснование:

[…]

Чтобы получить статус «позднего переселенца»² [с правом переселиться в Германию] - [wer Anerkennung als Spätaussiedler finden will] необходимо принадлежать к немецкой народности [muß deutscher Volkszugehöriger sein]

По § 6 Abs. 2 S. 1 BVFG  родившееся после 31.12.1923 лицо считается принадлежащим к немецкой народности, если оно – помимо других условий – происходит от немецкого подданного или принадлежащего к немецкой народности лица, и если оно до момента покидания местожительства соответствующей декларацией о национальности или сравнимым документом объявлял себя принадлежащим исключительно к немецкой народности, или же если он на основе законодательства страны, где он живет, считался немецкой народности.

Вопрос о том, объявили ли вы себя принадлежащей к немецкой народности, в данном случае следует обсудить на основе первой альтернативы. Ибо для занесения национальности в ваш первый паспорт нужно была декларация.

На основе законодательства о паспортной системе в бывшем СССР все граждане старше 16-ти должны были иметь паспорт. О паспорте нужно было заявить. Заявление должно было нести подпись заявляющего. Из этого следует, что национальность была занесена по желанию или с одобрением заявляющего.

Как 18.01.2006 сообщило нам немецкое посольство в Тбилиси, в ваших советских паспортах вы носили национальность русскую.

Это значит, что вы самолично решили, что не хотите принадлежать к немецкой национальности, и в ваш первый паспорт дали занести национальность русскую.

Но объявить себя в обращении с государственными учреждениями принадлежащим к другой, чем к немецкой национальности - принципиально равнозначно исключающему принадлежность к немецкой народности признанию³ для себя другой народности.

А это признание [другой национальности; Gegenbekenntnis] также не может лишиться своего веса через  § 6 Abs. 2 S. 5 BVFG, будто признаться себя принадлежащим к немецкой народности через указание немецкой национальности при получении первого паспорта было связана со значительными служебным или экономическим ущербом, и будто вы были вынуждены выбрать так, как вы сделали. Не соответствует действительности, будто признание принадлежности к немецкой народности тогда привело бы к значительному ущербу в общественной жизни.⁴

Поэтому вы не соответствуете условиям по § 6 Abs. 2 BVFG.

[…]

Написанный в середине мая 2006 г. ответ Галины Шимбор на письмо от обитающего на родине ее деда чиновника.

Многоуважаемый господин Х,

12.05.2006 года в посольстве ФРГ в Тбилиси мне было вручено ваше решение от 13.02.2006, вызвавшее у меня полное недоумение.

В первом абзаце вы цитируете §§27 Abs. 4-6 BVFG, согласно которому я не удовлетворяю заданным условиям.

Ровно 5 лет тому назад я обратилась к уполномоченному лицу в посольстве, сообщив, что я этническая немка, дочь немца реабилитированного в 1958 году, осужденного по 58 статье УК СССР (враг народа) и проведшего срок с 1942 по 1942 гг. в Трудармии на Северном Урале в концлагере Верхотурье. Мне выдали для заполнения бланк заявления и соответствующие инструкции, в которых ничего не говорилось об упомянутых вами параграфах. Ими же было предложено представить документ о том, что мы согласно пресловутому указу от 10 октября 1941 года были репрессированы и депортированы в Казахстан и г. Баку, Азербайджан.

В связи с тем, что я уже была гражданкой Грузии, т.е. другого государства, достать этот документ было связано с трудностями поиска архивных документов в другой стране, но мне удалось получить их и, как вам известно, 08.08.2002 все мои данные были уже зарегистрированы в Вашем ведомстве.

Через год я прошла собеседование по немецкому языку, и опять никаких упоминаний о вышеприведенных параграфах не было.

В мае 2004 года в посольстве мне было вручено ваше письмо с вопросами от 17.03.2004 года, на которые я незамедлительно ответила и переслала сама почтой; позже копии всех этих ответом передала в посольство.

В ноябре 2005 года получила письмо от господина Y, из которого следовало, что от 03.06.2004 был еще один запрос, но его мне не передали. В ответ на запрос от 09.11.2005 я сообщила, что детей у меня нет из-за трагедии во время родов, а советский паспорт был уничтожен при принятии гражданства Грузии. Представила им решение суда Республики Грузии о признании меня жертвой политических репрессий, которое и было отправлено по факсу через Фрау Z.

Однако этот документ Вами не был рассмотрен, принят во внимание, а обоснование по статье $ 6 Abs. 2S 1 BVFG Вы делаете из сведений, полученных через немецкое посольство в Тбилиси о том, что в моем первом советском паспорте в пресловутом пятом пункте гражданство значилось «русское». Этот пятый пункт был введен в конце 40-х годов по поводу так называемого «дела о космополитах». До этого времени в СССР не было такого пункта, поэтому в моей метрике не записано никакой национальности ни для родителей, ни для ребенка. В Российской империи тоже не указывалась национальность, а значилось вероисповедание.

Мой дед Adam August Schimbor был лютеранином и служил в личной гвардии царя Николая II, состоявшей из граждан Восточной Пруссии, набранных самим кронпринцем, будущим царем. В 1915 году, из-за войны, гвардейцы были депортированы в глубь России, и в числе их вся семья моего отца, которому было 3 года. – По дороге на Кавказ родители моего отца погибли от эпидемии чумы; старшие братья и сестра воспитывали двух младших, сначала на Кавказе, а потом в немецкой Республике Поволжья. Там отец получил образование и стал инженером-строителем. В Баку работала и моя мать, где они и поженились.

В 1941 году на нашу семью подошла вторая волна репрессий. Все, включая и меня – годовального ребенка, оказались в Казахстане. Стояли 30-тиградусные морозы; жили в степи, в землянках; говорили, что погибли почти все дети и старые люди. Но я выжила, так как мои родители были молодые, энергичные и умелые люди. Но пришла и третья волна – мужчин забрали в Трудармию на Северный Урал; маму оставили на строительстве колхозных сооружений; и я была спасена от интерната, где детям меняли имена и фамилии. По окончании войны отца осудили на 10 лет без права переписки, что до войны означало расстрел, но после войны – работы в ГУЛАГе без прав выезда за пределы 50 км после отбывания срока. Таким образом, в 5 лет я превратилась в дочь врага народа. Маму отправили в Караганду на строительство промышленных объектов. В 1946 году в Караганду прибыла моя тетя, сестра мамы, в поисках следов своего репрессированного в 1937 году мужа (как потом оказалось: расстрелянного уже в 1940). Ей удалось тайком забрать меня и увезти в Тбилиси к бабушке.

Бабушка пошла на огромный риск. Она спрятала не только немку, дочь врага народа, но и сохранила ребенку его фамилию, то есть национальную идентичность.

Так мы жили под дамокловым мечом – в любой момент меня могли забрать и интернировать в спецлагерь для детей врагов народа. Но нас не выдали, а наоборот лечили туберкулезного ребенка, учили, опекали, хотя были ужасные годы, когда готовился еще один 37-ой год.

И в это время мне надо было получать свой первый советский паспорт.

Какое можно было принимать решение о будущих служебных, экономических или социальных проблемах, когда речь шла о выживании?

Естественно бабушка нашла хоть какой-то компромиссный выход и записала меня на свою национальность. Но опять категорически отказалась менять фамилию.

Так я пошла в свою взрослую жизнь, где не раз приходилось платить за свое немецкое происхождение, так как для советских компетентных органов была фиговым листком запись в первом паспорте, как вы это называете, херр X.

Если бы вы нашли какие-нибудь другие причины отклонить мое заявление – было бы менее обидно. Я, прагматическая и рациональная истинная немка, могла бы понять социальные трудности, из-за которых такая одинокая старая и не очень здоровая личность нежелательна для общества; но ваша формулировка более чем оскорбительна.

Мы, три поколения немцев, достойно носящие свою фамилию, подверглись репрессиям именно и только из-за этого.

Вся наша драматическая история досконально отражена в моем заявлении и в тех документах, которые я вам представила, но почему-то Вы избрали для своего решения лишь сугубо формальные детали.

Очень хочу надеяться, что Вы мне пришлете ответ на это мое возражение и что он застанет меня в живых.

С наилучшими пожеланиями

Галина Шимбор

Raymond Zoller